Презрение Лорда [ Проклятие Лорда, Проклятие лорда Фаула] - Стивен Дональдсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Я не верю этому», — подумал Кавинант.
Безжалостный голос тотчас отозвался:
— Он не верит нам.
Из толпы раздалось молчаливое завывание реальности, неистовое утверждение факта. Оно колотило Кавинанта до тех пор, пока тот не съежился под этими ударами, жалкий и безответный.
Затем горожане хором произнесли:
— Ты мертвец. Без общества жить ты не можешь! Жизнь может быть лишь в обществе, а у тебя его нет. Ты не можешь жить, если ты никому не нужен.
Унисон их голосов производил звук, похожий на то, когда что-нибудь рассыпается, ломается. Когда они замолчали, Кавинант почувствовал, что воздух в его легких превратился в щебень.
Со вздохом удовлетворения безжалостный голос произнес:
— Отвезите его в госпиталь. Вылечите его. Это самый лучший ответ смерти. Вылечите и вышвырните его вон.
Двое в белом забросили его в машину «скорой помощи». Прежде, чем дверь закрылась, Кавинант увидел, как горожане пожимают друг другу руки, обмениваются поздравлениями. После этого «скорая помощь» поехала. Кавинант поднял руки вверх и увидел, что красные пятна распространяются уже по запястьям. Он смотрел на них в ужасе, стеная про себя: «Прокляты! Прокляты! Прокляты!»
Но потом журчащий тенор ласково произнес:
— Не бойся. Это сон.
Успокоение распространилось над ним, словно мягкое одеяло. Но он не мог потрогать его руками, а машина «скорой помощи» все продолжала двигаться. В стремлении удержать на себе невидимое одеяло, он схватился за воздух так, что костяшки его пальцев побелели от напряжения.
Когда он почувствовал, что больше не выдержит боли, «скорая помощь» перевернулась, и он упал с носилок в темноту.
12
Ревлстон
Левая щека, на которую что-то давило, начала понемногу затекать, и это заставило его с трудом подняться со дна тяжелой дремоты. Все тело страшно ныло, словно он спал на камнях. Он еще долго не мог очнуться ото сна. Затем его дважды что-то быстро толкнуло в щеку и потом понесло куда-то вверх. Поднимаясь, Кавинант ударился головой о борт лодки. Голова загудела от боли. Ухватившись за борт, он рывком откачнулся от шпангоута, который упирался ему в щеку, и сел, озираясь по сторонам.
Он обнаружил, что окружающая его обстановка радикально изменилась. Не осталось ни единой тени, ни единого намека, ни даже малейшего воспоминания о пышности Анделейна… На северо-востоке реку огораживала высокая отвесная каменная стена. А к западу расстилалась серая бесплодная равнина — уродливая пустыня, похожая на огромное поле битвы, на котором погибли более, чем просто люди, и где опаливший огонь и пролитая кровь лишили землю возможности к возрождению, к новому цветению — неровная, озлобленная низменность, оживляемая лишь низкорослым кустарником, цепляющимся за жизнь благодаря речушке, впадающей в Соулсиз в нескольких лье впереди лодки. Ветер, дувший почти прямо с востока, нес с собой запах давнего пожара, который воскрешал зловоние воспоминаний о преступлениях.
Они уже почти достигли того места, где видневшаяся впереди речка впадала в Соулсиз, сбивала ее течение, замутняла прозрачные воды своей кремнистой грязью, и Кавинанту пришлось ухватиться за борт, чтобы сохранить равновесие, поскольку качка усилилась.
Преследующий Море удерживал лодку посередине реки, подальше от шума прибоя, бьющегося в каменную стену на северо-востоке. Кавинант оглянулся и посмотрел на Гиганта. Тот стоял на корме; ноги широко расставлены, под правой рукой — руль. Заметив взгляд Кавинанта, он сказал, перекрывая шум реки, бьющейся о камни:
— Впереди Третгард! Там мы свернем на север в Белую реку! Серая идет с запада! — В голосе его слышался какой-то надрыв, словно он всю ночь пел, что было сил; но через мгновение он пропел куплет из новой песни:
Ибо мы не будем отдыхать,Не свернем со своего пути.Не потеряем веры,Не потерпим поражения.И так будет до тех пор,Пока серое не станет голубым,
А Рилл и Маэрль не будут столь же Свежими и чистыми, как древний Алураллин.
Поверхность реки стала неспокойной. Кавинант стоял в середине лодки, опершись об одну из поперечин, и наблюдал за насильственным смешением чистой и грязной воды. Затем Преследующий Море прокричал:
— В ста лье от гор Вестрон — Ущелье Стражей и высокая весна Алураллин — и сто пятьдесят на юго-запад — последние горы и Гарротинг Дип! До Колыбели Лордов осталось семьдесят лье!
Внезапно приглушенный шум реки стал громче и заглушил голос Гиганта. Неожиданная струя течения поймала лодку и швырнула ее нос вправо, развернув бортом к течению. Лодка накренилась, переваливая через волну, и брызги окатили Кавинанта. Он инстинктивно перенес свой вес на левую ногу.
В следующее мгновение он услышал обрывок песни Гиганта и ощутил силу, пронизывающую киль. Лодка медленно повернула влево и снова развернулась по ходу реки.
Но это происшествие, едва не приведшее к беде, закончилось все же тем, что лодка оказалась в опасной близости к северо-восточной стене. Она дрожала от энергии, пока Преследующий Море возвращал ее в более спокойные воды, протекавшие ниже главной струи течения Серой. Затем ощущение силы пронизывающей киль, исчезло.
— Прошу извинения! — прокричал гигант. — Я начинаю утрачивать искусство мореплавания!
Голос его звенел от напряжения.
Костяшки пальцев Кавинанта побелели — с такой силой вцепился он в борт лодки. Стараясь удержать равновесие в раскачивающемся судне, он вдруг вспомнил:
«Это самый лучший ответ смерти».
«Самый лучший ответ, — подумал он. — Нет, это не так».
Может быть, было бы лучше, если бы лодка опрокинулась, лучше, если бы он утонул, лучше, если бы он со своей ополовиненной рукой и со своим кольцом не доставлял в Ревлстон послание Лорда Фаул. Он не был героем. Он не мог удовлетворить таких ожиданий.
— Теперь — пересечение! — вновь крикнул гигант. — Мы должны пересечь серую, чтобы взять курс на север. Большой опасности в этом нет, кроме того, что я уже устал. А течение очень неспокойное.
На этот раз Кавинант повернулся и пристально посмотрел на Гиганта. Теперь он видел, что Соленое Сердце Преследующий Море страдает. Щеки его ввалились, образовав глубокие ямы, словно кто-то стер с его лица добродушие, а его глаза из-под насупленных бровей горели суровой решимостью.
«Устал? — подумал Кавинант. — Скорее, дошел до изнеможения».
Неуклюже перебираясь от переборки к переборке, он добрался до Гиганта. Глаза его находились на уровне талии Преследующего Море. Он задрал голову, чтобы крикнуть:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});